МАМСКОЕ
Звонит из школы.
-Мам, я уже всё. Еду домой.
Домой ехать тридцать минут. Проходит полтора часа. Звоню.
-Алё!
На заднем фоне – шум, мат, крики.
-Ты где?
-Скоро буду, жди.
И бросает трубку.
Перезваниваю. Абонент недоступен.
Мамы, сколько вам нужно времени, чтобы накрутить себя до такого состояния, когда ком в горле и из рук всё валится?
Мне – ровно десять секунд. Может, чуть больше.
Далее воображение начинает рисовать дикое – ввязался в драку. Напали. Ограбили. Случилось что-то ужасное. Что-то непоправимое.
Одеться. Бежать. Куда? По маршруту автобуса. Облазить близлежащие подъезды. Позвонить классному руководителю. Нет, сначала в милицию. Нет, другу семьи, следователю с Петровки. Чтобы запеленговали телефон. Интересно, можно запеленговать телефон, если он отключен?
Высматриваешь подступы к подъезду. Подъездов два, бегаешь из одной комнаты в другую. Параллельно набираешь снова. И снова. Абонент недоступен. Проходит ещё двадцать минут напряжённого ожидания.
Натягиваешь джинсы. Кофту. Берёшь паспорт. Ключи. Мечешься по квартире в поисках телефона. Перерываешь всё вверх дном. Телефон как в воду канул. Срываешь с кровати покрывало. Что-то мешает тебе рыться в белье. Ах, это телефон. Ах, ты всё это время держала его в руке. Сдёргиваешь с вешалки пальто. Не плакать. Только не плакать. Господи, а я с утра наорала на него за то, что постель не заправил. Далась тебе эта постель! ДАЛАСЬ ТЕБЕ ЭТА ПОСТЕЛЬ! Никогда, никогда, никогда больше не стану его ругать. Сыночка, сыночка.
Тренькает домофон.
-Да?
-Французский иностранный легион приветствует вас!
-Ты где был???
-Мам, открой, тут люди ждут,- пасует французский иностранный легион.
Стряхиваешь с себя пальто. Идёшь открывать тамбурную дверь.
-Убью!- обещаешь себе с мрачной решимостью.
Выходит из лифта. Двухметроворостая каланча. Тяжеленный рюкзак за спиной. Карман куртки подозрительно оттопырен.
-Ты где был?- выдыхаешь Змеем Горынычем.
-Мам, я решил на дополнительный по истории остаться.
-А предупредить не мог?
-Ну, всё очень спонтанно случилось. Вот и не успел. А когда спохватился – звонок уже прозвенел.
-А смску скинуть? Чтобы я не волновалась?
-Мам, ты же знаешь, что на уроках нельзя телефонами пользоваться!
-Ты мне потом звонил, а там кто-то матом ругался!
-А, это алкаши на остановке что-то не поделили, вот и орали друг на друга. Я хотел тебе сказать, но телефон разрядился.
Стоишь, хватаешь ртом воздух.
-Это тебе,- достаёт из кармана мороженое. И улыбается широко-широко.
Улыбка у него моя. И моего отца.
Года три назад с деньгами было совсем туго, уходил погулять с друзьями, брал с собой сто рублей. Возвращался с шоколадкой. Не знаю, как умудрялся сэкономить. Но всегда приходил с шоколадкой. Протягивал её мне на пороге.
-Мамочка, это тебе.
Это мне, да. Мне, моё, обо мне.
Это – на всю жизнь. На всю мою благословенную, озарённую счастьем материнства жизнь. Научиться бы ещё не накручивать себя так.
Наринэ Абгарян